Вахтовик — это почти синоним слова «обеспеченный» для большей части маленьких городков России, где практически нет работы. Для многих людей работа по вахтовому методу (две недели — месяц работать где-то на севере или юге и потом столько же проводить дома) — это чуть ли не единственный способ заработать денег, а значит, содержать семью, взять ипотеку или построить дом, купить машину. Напоминает ли жизнь вахтового рабочего добровольное рабство, где возможен «добрый» или «злой» хозяин, почему у работодателей растет спрос на вахтовиков и о чём предупреждают специалисты.
По последним подсчетам Росстата, в России официально насчитывается порядка 1,5 миллиона вахтовиков. Пандемия привела к тому, что вахтовым методом начали работать врачи и социальные работники: в Москву массово ехали медики из всех регионов страны, чтобы подзаработать, потому что в начале пандемии за вахту в Москве обещали больше 100 тысяч рублей — деньги, которые рядовые врачи даже в города-миллионниках никогда не получали.
— На зарплату в 18 тысяч рублей в нашем регионе никто не хочет соглашаться, имея ипотеку в 15 тысяч и еще двух детей и жену в декрете. А зарплаты, которые получают на Севере, — это хорошие деньги, например, для Башкирии, — рассказывает семейный психолог Зарема Фридман из Стерлитамака. Среди ее клиентов немало вахтовиков вакансии север и их жен.
Хотя «в былые времена» свою роль также играла романтика и активная гражданская позиция — так осваивалась целина, строился БАМ и другие великие стройки социализма, вспоминает кандидат психологических наук Людмила Ершова. Но и сейчас, по ее мнению, это по-прежнему возможность решить материальные проблемы
— На протяжении всего 20 века и частично 21 века сложилось так, что удаленная работа высоко оплачивается — это и про моряков, и про офицеров, и про нефтяников. В надежде быстро решить материальные проблемы люди выбирают такой график, — считает она.
«Еда есть, через день привозят питьевую воду, выдают два комплекта спецодежды в год»
Помощнику бурильщика Исламу 22 года, он из чеченского Гудермеса, но учился в ХМАО, в Сургуте. Учеба здесь и гарантировала хорошее рабочее место. Он работает в «Сургутнефтегазе» — компании, которую называют «маленьким Советским Союзом» — здесь кроме нефтяных месторождений свои пекарни, свои детские лагеря на побережье Чёрного моря.
— Некоторые мои друзья работают в Новом Уренгое в частной компании, они говорят, тут, у нас в «Сургутнефтегазе», лучше: еда есть, через день привозят питьевую воду, выдают два комплекта спецодежды в год. У них такого нет.
«Я мусульманин, ем халяльную еду. Рыбу можно любую, а мясо — только халяль. Но в столовой на месторождении такого нет, поэтому два месяца я ем рыбу»
Ислам, вахтовик «Сургутнефтегаза»
Ислам летает на вахту из Чечни. Ему не нравится, что дорогу оплачивают не полностью (только от Саратова) и приходится доплачивать в одну сторону 4000 рублей. Еще один и, похоже, самый болезненный вопрос — на вахте нет мяса халяль. Это мясо животных, которых убивают особым методом, когда кровь практически полностью удаляется.
— Я мусульманин, чеченец, ем халяльную еду. Рыбу можно любую, а мясо — только халяль. Но в столовой на месторождении такого нет, поэтому два месяца я ем рыбу. Иногда местные ребята, когда заезжают на вахту, покупают нам мясо и привозят. Но кто будет его постоянно готовить? Времени особо нет — приходишь со смены уставшим и ложишься спать, а потом снова идешь на работу.
В «Сургутнефтегазе» работает немало мусульман, но почему-то никто не попросил включить в меню блюда из халяльного мяса. Боятся, что откажут, считает Ислам. Сам он тоже об этом не просил.
— Когда северных надбавок у меня не было, то за две недели вахты мне платили 55 тысяч. Сейчас, когда из-за пандемии мы работаем два месяца через два, в ноябре за 27 отработанных дней я получил 130 или 140 тысяч, не помню точно. В среднем же в месяц сейчас выходит 120 тысяч рублей.
Жизнь на месторождении устроена просто — работа с 8 до 20 часов либо с 20 часов до 8 утра. Ходить некуда — кругом тайга, сил на прогулки тоже почти нет — усталость. Интернет ловит не всегда. Каждый день Ислам говорит по телефону с мамой и женой. Детей у Ислама пока нет. Его жене не нравится, что он работает вахтами, не хочет, чтобы уезжал.
— Но у нас в доме мужчина главный, я решаю, как будет. Работу в Чечне найти не просто, хотя я готов уйти на зарплату меньше, чем платят тут. Например, даже за 60 тысяч варианты готов рассматривать. Этого хватит, ведь на юге цены на продукты дешевле. Вот хлеб, например, 18 рублей в Гудермесе стоит. А в Сургуте — 35 рублей. Я скучаю по семье и хотел бы найти работу в родном городе. Я очень много думал о том, что буду делать, когда родятся дети. Дай бог, чтобы нашел работу там. Хочу быть возле семьи.
Но пока и Ислам, и его брат работают вахтами на Севере. В Чечне достраивают дом.
«Я в душе вахтовик»
У 44-летнего жителя Сургута Ивана, инженера по эксплуатации теплотехнического оборудования в «Сургутнефтегазе», вахтовый стаж с 2003 года. В 2006 году перестал работать вахтами — развелся, хотел переехать, но из-за дочери остался и через три года вернулся к привычному образу жизни. Сейчас он работает в Якутии, на Талакане (якутскоенефтегазокондесантное месторождение — Ред).